История: в диком виде гиацинт восточный (Hyacinthus orientate) рос на Балканах, в Малой Азии и Месопотамии. Несмотря на то что на его стебле было всего-то пять — самое большое десять — маленьких цветков, он был замечен и перенесен в сады. Растение полюбилось, за ним тщательно ухаживали. Знаменитый персидский поэт Фирдоуси постоянно сравнивал волосы красавиц с закручивающимися лепестками гиацинта и высоко оценивал аромат цветка: 

Ее уста благоухали лучше, чем легкий ветерок, 
А гиацинтоподобные волосы приятней, чем скифский мускус. 

В Западной Европе гиацинт стал цветком роскоши в садах знатных и богатых жителей. Распространяться он начал из Голландии, куда попал совершенно случайно — "не было бы счастья, да несчастье помогло". 

В 1734 году, почти через сто лет после "тюльпанной горячки", во время бури у берегов Голландии погиб генуэзский корабль, среди груза которого были, по-видимому, ящики с гиацинтами. Несколько луковиц, выброшенных волной на берег, пустили корни и зацвели. 

Невиданный цветок, превосходивший тюльпан своим чудным запахом, вызвал новую волну энтузиазма. Усилия голландцев были направлены сначала на разведение, а потом и на выведение новых сортов гиацинтов. Своеобразная плотная фактура лепестков, которую часто сравнивают с восковой, придавала прозрачность и особую свежесть любой окраске цветка: от белой, кремовой, нежно-сиреневой до фиолетовой, малиновой и синей. Самым трудным оказался желтый оттенок, но и его удалось со временем получить. 

Садоводы стремились увеличить размер цветков и их количество в цветочной стрелке: так, у дикорастущих гиацинтов их было до десяти, а современные гибриды насчитывают до ста цветков в соцветии. Создание каждого выдающегося сорта сопровождалось праздником и пирушкой. В связи с этим вспоминаются роскошные и аппетитные натюрморты художников того времени. На этих натюрмортах плоды, цветы, вина вызывают восхищение не только мастерством живописца, но и изобилием. Наверное, так и пировали садоводы со своими гостями, радуясь созданию нового рукотворного чуда. 

Новинки стоили баснословно дорого. Нам трудно представить сейчас масштабы цен, но известный популяризатор Н.Ф. Золотницкий сообщает такие цифры: 500-1000 гульденов считались весьма приемлемой ценой, но вот за ярко-желтый "Офир" платили 7650, а за сорт "Адмирал Лифкен" — 20000 гульденов. В то же самое время воз сена стоил несколько копеек и на копейку в день можно было прокормиться. Наверное, в данном случае копейку Н.Ф. Золотницкий приводит для наглядности, уравнивая ее с самой мелкой монетой Голландии. 

Затруднение вызывало слабое размножение гиацинтов. Крупная, плотная луковица могла цвести и год, и два, и три и все оставаться "бездетной". Цветоводы пробовали разные способы, чтобы быстрее размножить гиацинты, но ничего не получалось. 

Помог случай. Однажды мышь испортила ценную луковицу — выгрызла донце. Но неожиданно для расстроенного хозяина вокруг "искалеченного" места появились детки, да еще сколько! С тех пор голландцы стали специально вырезать донце или надрезать луковицу крестообразно. В местах повреждений образовывались крошечные луковички: в первом случае — до 20, во втором — 7-9. Правда, они были малы и их доращивали 3-4 года. Но терпения цветоводам не занимать, да и хороший уход за луковичками ускоряет их развитие. Словом, товарных луковиц стали выращивать все больше, и вскоре Голландия торговала ими с другими странами. 

Очень увлеклись гиацинтами в Германии, где развитию садоводства во многом способствовали изгнанные из Франции гугеноты. Они перенесли сюда вкус к красивой планировке садов, фигурной стрижке деревьев, красиво цветущим растениям. Потомок гугенотов садовод Давид Буше, имевший прекрасную коллекцию примул, начал выращивать и гиацинты. Во второй половине XVIII века он устроил в Берлине первую выставку этих цветов. Гиацинты так поразили воображение берлинцев, что многие увлеклись их выращиванием, взявшись за дело основательно и с размахом. 

Вскоре у цветочных полей была устроена кофейня, где собиралась знать и богачи Берлина, чтобы за чашкой кофе любоваться цветами. Это было модным развлечением, тем более что у Буше неоднократно бывал сам король Фридрих Вильгельм III. Спрос на гиацинты был так велик, что они выращивались огромными массивами. Сейчас трудно представить себе поле, на котором одновременно цветут пять миллионов гиацинтов и над которым стоит ароматное облако! Это было поистине устрашающее море цветов, выстроенных, как солдаты. Казалось, отдельное растение терялось в массе схожих, как человек в толпе. 

Тысячи берлинцев часами глядели на цветущие гиацинты. За вход на поля взималась немалая плата, дорого стоили сами срезанные цветы, но всенародное паломничество не прекращалось в течение десяти лет, до тех пор, пока земли, на которых росли гиацинты, не были отданы под железную дорогу. 

С гиацинтами проделывали множество опытов, некоторые из них за интересовали самого Чарлза Дарвина. Он проверял описанные в старинной книге, изданной в Амстердаме в 1768 году, различные способы выведения новых сортов при помощи вегетативной гибридизации. Дарвин делится своими впечатлениями в книге "Изменение животных и растений под влиянием одомашнивания": "Если разрезать пополам луковицы синего и красного гиацинта и сложить их вместе, то они срастутся и дадут общий стебель. Я видел собственными глазами гиацинт с красными и синими цветами. Но всего замечательнее то, что иногда получаются цветки, в которых оба цвета слиты в один". 

Во Франции гиацинты тоже имели успех, особенно после того, как их начали культивировать в сосудах с водой. Были изготовлены специальные стеклянные вазы, в которые помещалась луковица таким образом, чтобы донце не соприкасалось с водой, налитой в вазу. Мало того, был придуман способ выращивания гиацинтов "вверх ногами" — корнями вверх. Для этого был придуман сосуд, состоявший из соединенных между собой двух стеклянных ваз. В большую, нижнюю, наливалась вода, а в верхнюю, меньшую, с маленьким отверстием снизу, насыпали землю и сажали две луковицы: одну как обычно, а другую — "вниз головой". Первая развивалась нормально, вверх: стебель второй выходил через отверстие в нижнюю вазу с водой, где давал листья и зацветал. Зрители находили, что получается как бы отражение в воде цветущего гиацинта. Особенно удивляли листья, сохраняющие форму и окраску, и то, что цветы, хотя и получались бледней, чем обычно, но все же были вполне развиты. 
Этот курьезный опыт был продемонстрирован в 1787 году маркизом Гонфлис на публичном заседании французского общества земледелия. Вскоре об этом фокусе узнал "весь Париж", а затем известие облетело страну. Гиацинт быстро вошел во Франции в моду. Там же вывели особые гиацинты, известные под названием "римских" (Н. romanus = Н. orientalis). У этих растений маленькие луковицы и мельче цветки, да и кисти более рыхлые, не такие, как у гиацинтов, выведенных в Голландии или в Германии. Зато римские гиацинты изящнее, быстрее развиваются из семян и лучше чувствуют себя в комнатах. 

В России гиацинты появились в конце XIX века. Их привозили из Голландии. Луковицы были очень дороги, ведь для лучшего формирования цветочной стрелки их в то время отправляли на родину, к Средиземному морю. Путешествия прекратились, когда садоводы установили, при какой температуре нужно хранить гиацинты в период покоя, чтобы цветение не ослабевало. 

Гиацинты выращивали к Новому году, Рождеству, к Пасхе. Нежные и жизнерадостные расцветки и прекрасный запах придавали праздникам очарование, уют, ощущение связи с южными странами. 

В нашей семье долго хранилась вазочка для луковиц, и я помню праздники Пасхи, когда квартиру наполнял смешанный запах сдобного теста, ванили и гиацинта. Белый цветок, пышный кулич, облитый светлой глазурью, посыпанный сахарными крупинками, стояли посреди стола, накрытого белоснежной скатертью. Ярко выделялась зеленая "клумба" — большая тарелка, на которой мы загодя выращивали овес. По ободку этой тарелки укладывали разноцветные яички. Мы их красили луковой шелухой, а еще обвертывали "линючими" бумажками от конфет и лоскутками, чтобы получались пестрые. Но главное — на тарелке лежало "золотое яичко курочки Рябы", яичко, завернутое в "золотую" бумажку. 

Нам, детям, объясняли, что отмечается приход весны. Мы помалкивали, но догадывались, что на самом деле это Пасха. Ведь в доме хранились старинные открытки, где было написано "Христос воскресе" или "С праздником Святой Пасхи". 

Помню еще Пасху с белым махровым левкоем, а потом уж, кажется, цветов больше не было. Только яички красили и разрисовывали... 

Между тем вырастить цветущий гиацинт весной не сложнее, чем лук на зелень. Нужно только подобрать подходящую вазочку, чтобы луковица не соприкасалась с водой. А потом следить, как растет пучок красивых белых корней... 

(В статье использованы фрагменты книги Н.Ф. Золотницкого "Цветы в легендах и преданиях")